Исторически сложившиеся названия населенных пунктов, закономерности в складывании и развитии местных топонимов.
Славяне или угро-финны?
(славянские и угро-финские корни в топонимике Балашихи)
При всем многообразии исторически сложившихся названий на территории современного Балашихинского района и города Балашихи можно установить некоторые закономерности в складывании и развитии местных топонимов.
Прежде всего, это так называемые именные топонимы, появившиеся в результате переноса личного имени владельца того или иного населенного пункта либо образованные от названия местной церкви. Таковы Никольско-Архангельское – село и поселок, название которых образовано от церкви во имя Архистратига Архангела Михаила и Св. Николая Чудотворца Мирликийского, Никольско-Трубецкое – бывший приселок села Измайловское, получивший имя по церкви Св. Николая и по фамилии последнего владельца – кн. И.Н. Трубецкого. Причем последнее название довольно «молодо» – оно возникло только в середине XIX века. Столь же молодо имя поселка Салтыковка: он сложился вокруг железнодорожной платформы, построенной гр. Д.П. Салтыковым, и села Никольского. Это пример изменения имени в зависимости от владельца. Так, вплоть до середины XIX века этот населенный пункт назывался селом Никольским (теперешнее же село Никольско-Архангельсокое по Носовихинской (старой Муромской) дороге было Никольской деревней), Салтыковкой же с 1845 года стала называться пустошь Лобанова, ранее звавшаяся по имени рода князей Лобановых-Ростовских. Тот же Д.П. Салтыков в 1878 году купил и село Никольское, с тех пор называемое Новой Салтыковкой, хотя оно и ведет свою историю с XVI века.
Следующая группа топонимов характеризуется указанием на профессию жителей: таковы Абрамцево, Лукино, Остеево (ныне Новый Свет – микрорайон Балашихи), Щитниково, Никольское-Мытищи (ныне микрорайон Первомайский), Безменково. Безменково и Никольское-Мытищи, расположенные близ Большой Владимирской дороги, указывают на места, где взвешивался груз, который везли из Москвы и в Москву, и взималась провозная пошлина – мыт. Внутренние таможни в России были отменены в 1754 году, и уже через 20 лет в Никольском-Мытищах остался только один двор. Поселок им. 1 Мая был построен уже на месте пустоши. Вдоль Стромынской (Александровской) дороги (теперь Щелковское шоссе) лежали деревни великокняжеской, а затем царской вотчины. Их названия отражают оружейные специальности: Щитниково (изготовители щитов), Лукино (делали луки), Остеево (здесь выделывали ости – древки для сулиц и стрел; деревня запустела и исчезла к середине XVIII века, микрорайон Новый Свет построен в конце XX столетия), Абрамцево – первоначально Обранцево, Оперево тож – здесь оперяли (обрамляли) стрелы. Характеристику жителей можно предположить и в названии Русавкино (Русалкино). Когда-то разделенная между светскими и духовными феодалами, единая деревня превратилась в две – Русавкино-Романово (по имени гр. Р.Л. Воронцова) и Русавкино-Поповщина (бывшая вотчина Московского Успенского собора в Кремле).
Многочисленная группа топонимов происходит от характеристики места – деревни Черная, Новая, Соболишки, Дятловка, сельцо Горенки (находящееся ГОРНЕЕ, то есть выше по течению реки), Чижово, Акатово (ОКАТЫВАЕМОЕ, омываемое реками Чернавкой и Пехоркой), Гущинка (по густому - узкому месту реки Пехорки, сейчас один из микрорайонов Балашихи). Характерные особенности отражают, как правило, названия рек – Маланейка (маленькая, мелкая), Чернавка (с черной, темной водою), Вздериножка (такая мелкая, что ее можно перешагнуть), озеро Бисерово (вода прозрачная, как бисер). Названия конечных пунктов отражены в именах дорог: Носовиха (по названию площади и заставы в Москве, откуда начиналась дорога на Муром), Владимирская (в г.Владимир; затем стало именоваться Нижегородским шоссе, Горьковским шоссе, сейчас – магистраль Москва – Нижний Новгород). Дорога Александровская (в Александровскую слободу) после смерти царя Ивана Грозного утратила былое значение и стала объездной, лежащей в стороне от главного пути из Владимира – Стромынной (Стромынской), дав название и одной из московских улиц. Сейчас это Щелковское шоссе (по г. Щелково, то есть топоним сейчас утратил качественный, характерный смысл).
Топонимика района развивалась и в ХХ веке, принимая имена, связанные с господствовавшей в России идеологией («имени 1 Мая», «Красный Милет») или с личностями, оставившими заметный след в истории страны (микрорайоны имени Ф.Э. Дзержинского и Ю.А. Гагарина, поселок имени Серго Орджоникидзе), со строительством новых заводов и фабрик (поселки Автогенстрой (сейчас микрорайон Балашиха-3), Объединение). Возникают и топонимы традиционного типа (микрорайоны Южный, Новый Свет), приживаются народные названия, связанные с образами литературы (микрорайон Поле Чудес).
Присутствуют среди топонимов района и исторические названия, возникшие до славянской колонизации этих мест, а затем воспринятые и восточно-славянскими племенами. Происхождение их уходит в VII-IX века, когда здешняя земля была населена не только славянскими, но и угро-финскими племенами. Прежде всего это относится к реке Пехорке и к двум крупным селам – Пехра-Покровское (по названию храма Покрова Пресвятыя Богородицы получившее второе название) и Пехра-Яковлевское (второе название по имени одного из первых владельцев – боярина Якова Морозова). Славянский корень ПЕХ (ПАХ) восходит к обозначению границы, борозды. На эту смысловую аллюзию указывает и пограничное положение реки Пехорки, веками разделявшей кривичей и вятичей (западный берег) и мерян и веси (восточный берег).
Тем не менее, больше находится доказательств угро-финского корня этого гидронима: у коми ПЕШ-РА – лесные люди, у мордвы ПЕШК (ПЕЧК)-РА – речной брод, переправа; древнефинское РЕН-RA – мягкая грань, венгерский корень PEHELY – пух, у карелов POHJA – дно, PEHM – мягкий.
Неожиданно близкий смысл встречаем в данном сочетании у вепсов (древняя весь): РЕНК – мягкий (иногда гнилой), RAJA – граница, черта. Можно, на основе археологических находок и данных историков о расселении в здешних местах славянских (вятичи, кривичи) и угро-финских (меря, весь) племен, сделать предположение о том, что названия реки и двух сел, находящихся на ее берегах (ПЕХРА), обозначают пограничную черту между двумя народами – границу, проходящую по воде, то есть «мягкую границу» – не прочерченную на земле и не оформленную межевыми камнями, как это было принято в эпоху средневековья.
Еще более убедительна, на наш взгляд, версия об угро-финском происхождении топонима Балашиха. Городская легенда о тюркском (татарском) происхождении его не имеет под собой основания и, скорее всего, возникла уже в ХХ веке. Более того, нет оснований выводить происхождение города от названия мельницы. Скорее всего, мельница называлась по местности. На межевых планах Московского уезда середины XVIII века топоним БАЛАШИХА (БЛАШИХА, БЛОШИХА) относится к течению Пехорки от приселка Никольского (Никольско-Трубецкое) до урочища Зеленая Роща, которое в то время называлось Блашинским оврагом. Казенная роща дворцового ведомства была насажена только в начале XIX века, дав затем имя фабричному поселку (ныне улица Зеленая в Балашихе). «Пропадающая» гласная первого слога свидетельствует о древнем происхождении слова топонима БЪЛО(А)ШИХА.
У вепсов сочетание BALAT-SIHA означает буквально «чавкающая (шумящая) грязь», что может быть связано с заболоченностью наших мест 1500 лет назад. Известно, что Пехорка на рубеже XVII-XVIII веков сильно обмелела в верхнем течении, что вызвало перенос экономического центра района на нынешнее место. Вполне вероятно, что процесс этот был более длительным и в древние времена среднее течение реки было более широким и заболоченным. Если вторая часть слова почти во всех угро-финских языках связана с шумом, шорохом, то первая часть может иметь и иное обозначение. Так, у коми БАЛА – праздник (а ШЫКНЫ – играть), у мордвы БАЛА и БОЛОН – шишка, утолщение, расширение; у венгров BALKE – левый и BALKESSEG – левша. Древнефинское BOOLA означает соединение, смесь, а BLASKI, BLASA – смех, осмеяние, посмешище (также позор, неудача).
Таким образом, «пропадающая» гласная в первом слоге характерна уже для угро-финских языков, для них же характерно чередование звуков О и А. В целом же название урочища (овраг и часть течения реки, соответственно ее берега) можно истолковать как «широкое заболоченное место» (возможно, заливной луг или большое пространство, затапливаемое в половодье), либо как «место праздника (игрищ)», возможно имевшее культурное значение.
Соседство славян и угро-финских племен в Восточном Подмосковье продолжалось до конца XV века, когда последние были окончательно ассимилированы Московским княжеством. Тем не менее, интересен процесс перенесения смысловых созвучий в язык другого народа. Так, древнерусское БЪЛОНЬ обозначает и утолщение, расширение, шишку, и сруб дерева (аналогично коми); БЪЛОНА – оболочка, БЪЛОКОМ – укрытый чем-либо (у В.И. Даля: БОЛОНКА, ОБОЛОНЬ – щит, заслон, преграда; БОЛОСНИТЬ – затягивать тучами). Кроме того, БЪЛОНЬЕ (так же, как и в польском языке BLONE) обозначает окрестности, околицу, низменный, пойменный участок реки (как у вепсов BALAT). Таким образом, топоним мог перейти в русский язык с похожим смысловым значением. Опять-таки название связывается по смыслу с границей, оградой. Действительно, места, о которых идет речь, были околицей, краем угодий общин сел и деревень Лукино, Никольское (Трубецкое тож), Остеево.
Выяснение вопроса о происхождении топонимов, перешедших из угро-финских языков в русский, позволяет уточнить дату возникновения поселений в период первоначального освоения территории нынешнего Балашихинского района, помогает прояснить картину взаимодействия народов и культур, сложившихся в великорусскую нацию, в более древние времена – на рубеже раннего средневековья. Древние корни топонимов, вокруг которых складывался район (Пехорская волость, Балашиха), дает право говорить о давнем заселении нашей малой родины, о богатстве ее истории и о недостаточной изученности местных древностей.
С. Нелипович, начальник архивного отдела администрации Балашихинского района, кандидат исторических наук
Апрель 2001г.
